Битва при Креси произошла 26 августа 1346 года у местечка Креси в Северной Франции, став одним из важнейших сражений Столетней войны. Сочетание новых видов оружия и тактики, применённых англичанами в битве, привело многих историков к выводу о том, что битва при Креси стала началом конца рыцарства.
В битве при Креси весьма небольшая армия англичан (по разным данным от 8 до 12 тыс. человек) под командованием Эдуарда III одержала победу над значительно превосходящими силами Филиппа VI) (от 30 до 40 тыс.) благодаря более совершенным видам вооружения и тактике, продемонстрировав важность новой для того времени военной концепции «огневой мощи». Эффективность массового использования длинных луков против тяжело вооружённых рыцарей была доказана англичанами вопреки распространённому в ту эпоху мнению о том, что лучники оказываются малоэффективными и легко уничтожаются в ближнем бою против воинов в тяжёлых доспехах.

В этой битве французские рыцари, защищённые кольчугами усиленными дополнительными пластинами, истощённые необходимостью пробираться через грязевое болото и далее вверх по холму, чтобы вступить в бой, были скошены ливнем валлийских стрел. Результатом этой операции стала гибель значительной части французского дворянства (не менее трети, хотя разные источники содержат весьма разнящиеся цифры по каждой из сторон).

Рыцарские кольчуги к тому времени ещё не были усовершенствованы настолько, чтобы противостоять стрелам, выпущенным из длинных луков, а лошади рыцарей и вообще были едва защищены. Град стрел убил и вывел из строя множество лошадей, вынудив рыцарей с большим трудом двигаться по грязи пешком под опустошительным огнём.

Битва при Креси, по мнению многих историков, стала началом конца рыцарства. Во-первых, в ходе битвы были убиты многие пленные и раненные, что противоречило рыцарскому кодексу ведения войны. Во-вторых, конные рыцари перестали считаться «неуязвимыми» перед лицом пехоты.

Ещё одной особенностью этой битвы стало то, что в ней впервые в Европе были широко применены орудия. До этого, в 40-х годах XIII в. пушки использовались лишь несколькими государствами и в очень малых количествах. В отчётах Личного Гардероба Короля (учреждение, входившее в Департамент Королевской Палаты Англии), составленных при подготовке к битве между 1345 и 1346 годами, упомянуты так называемые «рибальды» (англ. ribaldis, франц. ribaudekin — маленькие кувшинообразные пушки, стрелявшие небольшими стрелами типа арбалетных или картечью). В ходе сражения рибальды впервые доказали свою эффективность как против генуэзских арбалетчиков, так и против конницы.[1] В том же году подобные орудия также применялись при осаде Кале, однако лишь в 80-х годах XIV-го века они были впервые оборудованы колёсами.[1]

Политические последствия битвы были особенно значимыми для Эдуарда III, который прибегал к всё более непопулярным мерам для финансировая своей экспедиции в Нормандию и обеспечения её непрерывного снабжения. Широкое применение реквизиций для нужд королевского двора и даже аресты кораблей с целью их использования для транспортировки армейских частей порождали множество потенциальных источников недовольства королём в его собственном королевстве. В такой же степени, дерзкое и беспрецедентное расширение воинской повинности до масштабов, которые обычно требовались лишь для обороны побережья, в сочетании со службой за пределами своей страны были крайне непопулярными среди многих его подданных. Однако, первый же последовавший созыв английского парламента (11-20 сентября 1346 г.) показал, что успехи кампании значительно приглушили голоса протестующих.

Диспозиция английской армии

Как и в прежних своих сражениях с шотландцами, Эдуард III расположил свои силы на ровных сельскохозяйственных угодьях, окружённых естественными препятствиями с флангов. Сам король со свитой расположились в мельнице на небольшом холме, который закрывал армию с тыла и с которого он мог контролировать ход всего сражения.

В такой сильной оборонительной позиции Эдуард отдал коннице приказ сражаться пешком. Он разделил армию на три крупных части, одной из которых командовал его шестнадцатилетний сын. Английские лучники расположились в виде обратного клина (V) вдоль гребня холма. Англичане воспользовались предшествовавшим битве затишьем, чтобы соорудить целую систему рвов, ям и заграждений с целью нанесения максимальных увечий кавалерии противника.

Ход сражения
Схема битвы при Креси

Французская армия, ведомая самим Филиппом VI, была сильно дезорганизована по причине излишней уверенности французских рыцарей в исходе сражения. Филипп поместил генуэзских наёмников с арбалетами (под командованием Оттона Дориа) в авангарде своего войска, а кавалерию отвёл в тыл. Французский хроникёр Фруассар дал следующее описание начала сражения:
« Англичане, выведенные на позиции трёмя дивизионами, сидели на земле, но, завидев приближение врагов, бесстрашно встали и выстроились рядами... Вы должны знать, что все эти короли, графы, бароны и лорды Франции не воспользовались ни одним из известных построений войск... Там было около пятнадцати сотен генуэзских арбалетчиков, но все они были уставшими, отмаршировав ранее в тот же день шесть лиг пешком, в полном вооружении и с арбалетами на плечах. Они сказали коннетаблю, что сегодня не в состоянии вершить великие дела на бранном поле. Граф Алансон, услышав это, заявил, "Вот что получаешь, нанимая таких мерзавцев, которые подводят всякий раз, когда в них нуждаешься." [2] »
Битва при Креси (гравюра 19-го века)

Первыми в атаку пошли арбалетчики, устроившие ливень стрел, чтобы дезорганизовать и навести ужас на английскую пехоту. Этот первый манёвр сопровождался звуками музыкальных инструментов, привезённых Филиппом VI, чтобы напугать врага. Но атака арбалетчиков оказалась совершенно бесполезной. Имея скорострельность от 3 до 5 стрел в минуту, они не шли ни в какое сравнение с английскими лучниками, которые за то же время могли произвести 10-12 залпов. Более того, арбалеты пострадали от дождя, прошедшего перед битвой, в то время как простой лучник мог легко отвязать тетиву своего лука на время ненастья. Арбалетчики не имели при себе даже павезы (щитов, обычно использовавшихся в качестве защиты во время длительной перезарядки), которые остались в отставшем обозе. Напуганным и сбитым с толку генуэзским арбалетчикам пришлось с тяжёлыми потерями отойти. Примерно в это же время французская пехота решила, что пришло её время, и побежала в атаку прямо через отступающих генуэзцев. Продолжая стрелять по наступающей пехоте, англичане положили множество французских рыцарей.[3]

Фруассарт пишет, что «английская пушка сделала два или три выстрела по генуэзцам», что, видимо, должно означать отдельные залпы двух или трёх пушек, так как для повторного выстрела такой примитивной артиллерии требовалось долгое время.[1] По мнению историков, эти пушки стреляли большими стрелами и простейшей картечью. Флорентиец Джованни Виллани подтверждает, что пушки нанесли опустошительный урон на поле боя, указывая при этом, что они продолжали стрелять и далее по ходу сражения, в том числе по французской коннице:
« "Английские пушки швыряли железные шары с помощью огня... Те издавали громоподобный шум и поражали множество людей и коней... Лучники и канониры не переставая обстреливали генуэзцев... [к концу сражения] вся равнина была покрыта людьми, сражёнными стрелами и пушечными ядрами."[1] »

Увидев неудачу арбалетчиков, французская кавалерия, выстроившись рядами, тоже пошла в наступление. Однако, подъём на холм и искусственные препятствия нарушили стройность кавалерийских рядов, а огонь длинных луков не прекращался ни на минуту. Французам не удалось нарушить боевой строй англичан даже после 16 атак и ужасающих потерь. Отряд Чёрного принца, сына Эдуарда III, также отражал нападения, но Эдуард отказался направить подмогу, заявив, что сын должен сам заслужить звание рыцаря. Впоследствии принц действительно приобрёл славу выдающегося воина.

С настулением ночи, раненый Филипп VI отдал приказ об отходе. Так Франция потерпела постыдное и сокрушительное поражение.

Потери в битве были весьма значительны:

    * Французские и генуэзские потери оценивались от 10 до 30 тысяч человек, хотя наиболее вероятной цифрой представляется 12 тысяч, влючая 11 принцев и 1200 рыцарей.
    * Англичане потеряли от 150 до 250 человек убитыми (что, вероятно, является весьма заниженной цифрой).

Среди убитых французов оказались такие высокопоставленные дворяне, как:

    * Карл II, граф Алансон, брат Филиппа VI (родился в 1297 г.)
    * Иоанн I Богемский, король Богемии и граф Люксембурга (родился в 1296 г.), который был слепым и вступил в бой с поводьями, привязанными к поводьям двух других рыцарей.
    * Луи I, граф Фландрский (родился в1304 г.)
    * Рудольф, герцог Лотарингский (родился в 1320 г.)
    * Энжеран VI, лорд Куси

После того, как французы оставили поле боя, англичане обошли его в поисках раненых, которых им хотелось пленить с целью получения выкупа. Рыцари, чьи раны были слишком серьёзными, чтобы их можно было легко унести, были лишены жизни с помощью специальных кинжалов, называемых misericordias (что переводится как «дающий милость»). Эти длинные кинжалы втыкались или через незащищённые подмышечные области прямо в сердце, или через смотровые щели забрал в мозг, что противоречило рыцарскому кодексу ведения войны, ведь рыцарей добивали простые крестьяне. Противоречило этому кодексу и то, что в битве рыцари погибали от «анонимных» стрел.

Битва при Креси утвердила военное превосходство валлийского длинного лука над французской комбинацией арбалета и тяжело вооружённого рыцаря — по причине намного большей скорострельности и большего радиуса действия лука по сравнению с арбалетом того времени в руках умелого лучника-йомена. Именно благодаря этому превосходству, по мнению некоторых историков, битва при Креси весьма надолго предопределила тактику ведения войны англичанами (до битвы при Креси англичане успешно применили такую тактику в войнах с Уэльсом и Шотландией, но на континенте об этих войнах знали очень мало). Тем не менее, ни одна из европейских стран не переняла английскую систему. Французы потерпели поражение в битве при Азенкуре (1415 год) в сходных условиях, за 70 лет даже не попытавшись перенять английскую тактику. В 15 веке, несмотря на громкие победы англичан, арбалет остался основным стрелковым оружием в европейских континентальных армиях. Это свидетельствовало скорее не столько о качественном превосходстве длинного лука над другими видами оружия, сколько о тактическом умении английских полководцев в его применении и о феодальной анархии во Франции (французская армия представляла собой неорганизованное недисциплинированное феодальное ополчение).

Сразу после этого сражения Эдуард III осадил город Кале, который сдался ему спустя 11 месяцев, став базой англичан в Северной Франции. Следующим важным сражением Столетней Войны стала битва при Пуатье (1356 год), которая обернулась очередным поражением Франции, понесённым в очень похожих условиях.

Именно в этот период истории стрелы длинного лука могли пронзать доспехи рыцаря (особенно те их части, которые не были покрыты металлическими пластинами), но, конечно же, не все стрелы, выпущенные английскими лучниками находили цели, точно также как не все стрелы, нашедшие цель, пробивали броню надвигающихся французских рыцарей — большую роль здесь играл угол попадания. При этом стрелы довольно хорошо выбивали из под рыцарей лошадей, и даже не проникающих видов оружия было достаточно, чтобы серьёзно задеть, ранить или сбить с ног пешего рыцаря, пытающегося достичь английских позиций. Фруассар утверждал, что заградительный огонь стрел был таким плотным и частым, что заслонял солнце. Даже делая скидку на определённые поэтические преувеличения, можно с уверенностью утверждать, что не каждой стреле долго приходилось «искать» себе цель. К тому времени как пережившие ливень стрел достигали английских позиций, они сравнительно легко поражались оборонительными порядками спешившихся тяжеловооружённых англичан. Общий эффект в любом случае был опустошающим.

По окончанию битвы и возвращению валлийских лучников домой в родной Ллантрисант в Южном Уэльсе, каждому был выделен акр земли «за храбрость». Каждый также получил титул «фримена» (в пер. с англ. — свободный человек), и был освобождён от уплаты налогов с разведения скота. Даже годы спустя, любой, кто был в состоянии доказать своё происхождение от фримена, мог стать фрименом.
Ход сражения