Введение.

Жизнь современного человека проходит в сумасшедшем ритме. В суете повседневности мы позабыли о том, что можно радоваться каждому дню, погоде, какой бы она ни была, улыбке близкого человека. А всё потому, что мы живём в постоянном психическом напряжении. Почти всё время мыслями мы пребываем то в прошлом, «переживая» происшедшие события, то в будущем, стараясь найти в нём надежду и стабильность. И не находим, потому что все наши возможности находятся в настоящем моменте, а о нём-то мы, как правило, думаем меньше всего.

А сколько энергии поглощают отрицательные эмоции! Раздражение, обиды, агрессия способны превратить нашу жизнь в ад и подчас так сложно поддаются контролю. Вот и получается, что не мы управляем нашими мыслями и эмоциями, а они управляют нами. Но эту ситуацию можно исправить! Как? Об этом поговорим немного позже.

Глава 3. О вреде мата и агрессии.

Жить так, чтобы не осложнять жизнь другим, – таково, по большому счёту, кредо действительно культурного человека…

Человек – создание общественное и очень зависимое от мнения окружающих. Именно поэтому в большинстве своём мы, как правило, не делаем того, что осуждается обществом (даже если очень хочется), и наоборот – охотно совершаем поступки, одобряемые согражданами. Так, если в обществе укоренилось мнение, что бросать мусор под ноги, расталкивать людей локтями, прокладывая себе путь, или шуметь по ночам, мешая спать соседям, – предосудительно и свидетельствует о дурном воспитании, то большинство членов общества поостережётся вести себя подобным образом. Хотя бы для того, чтобы не выглядеть идиотами.

Гордо именуя себя Человеческой Цивилизацией, мы, однако же, понимаем, что непролазная грязь, постоянные бессмысленные войны и локальные военные конфликты, террористические акты, унижение себе подобных, загрязнение и уничтожение окружающей нас среды, массовое пьянство, наркомания, вошедшая в повседневный обиход нецензурная лексика и тому подобное – никак не работают на эту репутацию, скорее уж, наоборот.

Население Земли сильно разобщено. Закон Джунглей: «Выживает сильнейший. Каждый сам за себя». Но у нас ведь не Джунгли, и мы ж не в Каменном веке живём. В XXI веке живём…

Почему это в некоторых городах и странах, улицы – чистые, горожане – приветливые, дети и чиновники – вежливые; а в других (иногда в пределах одной страны и одного государства) – всё как раз наоборот.

Пошлая реклама, насилие, жестокость, порнография – всё это негативно воздействует на психику не только ребёнка, но и на взрослого, формируя в сознании искажённое отражение реальности. Дети начинают думать, что главное в жизни – это деньги и сила, нужно рвать, добывать, «бомбить». А созидать ничего не надо.

Существует общепризнанное во всём мире мнение: уровнем культуры в обществе определяется уровень его цивилизованности. Отсутствие культуры – гибель для любой Цивилизации. К примеру, Российское правительство до сих пор не определилось, какая культура нужна и нужна ли она вообще.   

Остановите бумеранг судьбы.

Наука и религия предупреждают: мат смертельно опасен для вашего здоровья!

Вспышка наших недобрых чувств, направленных на других, – это коварный бумеранг, возвращающийся к своему хозяину… с удвоенной разрушительной силой.

Блин! И на душе стало легче…

Да, речь пойдёт о сквернословии… Страшная болезнь нашего общества, которой поражены сегодня многие и многие – старики и дети, рабочие и интеллигенция, люди самых разных слоёв и возрастных групп не стыдятся вставить в свою речь в качестве «красного словца» отборную матерную ругань. То, что даже несколько лет назад (именно лет, а не десятков) считалось верхом бесстыдства и распущенности, сегодня стало чуть ли не нормой жизни.

Определяя параметры сегодняшней общественной морали, исследователи в качестве одного из показателей используют разговорную речь. Специалисты утверждают, что язык вплотную следует за общественным самосознанием, чутко улавливая все нюансы его изменений и тут же отражая их в повседневном обиходе. Если это так, то надо признать, что нравственность нашего общества падает, причём довольно стремительно, поскольку в нашем повседневном обиходе всё большее место занимают так называемые сильные словечки.

Тем не менее эти «сильные словечки» постоянно срываются даже с милых девичьих губ, не говоря уже о сверкающей золотыми коронками пасти бритоголового громилы. С тех же милых губ слетают и ничем не замаскированные слова, которым ещё не так давно место было только на заборах или на стенах общественных туалетов и которые раньше вызывали шок у интеллигентных окружающих. А теперь – ничего. Терпят интеллигенты и в общественном транспорте, да и в кругу семьи. И уже на того, кто сделает даже девушке замечание, что, мол, неприлично так выражаться на людях (да и «слух режет»), посмотрят с удивлением: чего это ты, дядя, не с Луны ли свалился?

Так что же это: деградация общественной морали, вызванная обнищанием населения, неуверенностью в завтрашнем дне? Нет! Ведь даже в более благополучной Америке, как свидетельствует Экстра-Пресс, волна скабрезностей и блатных словечек захлестнула большие города. Короче, «мир сошёл с ума» – почти у всех из-за чего-то «поехала крыша», и многие стали безалаберными, блатными, «безбашенными» и т.д. и т.п. Даже в Нью-Йорке нельзя ступить, чтобы в уши не полезла какая-нибудь дрянь. Ну, прямо как у нас, в России, даже на центральных улицах городов, очень часто на окраинах и в деревнях.

Главная причина в том, что брань, как ни парадоксально это звучит, стала универсальным коммуникации. Она обозначает понятия, на обозначение которых «цивильными» словами потребовалось бы и много слов, и много времени.

Скажем, вы едете в такси, водитель которого совершил оплошность, и чуть было не попал в тяжёлую аварию, подвергнув вашу жизнь опасности. Естественно, вы должны выразить ему неодобрение. Представьте себе, сколько фраз вы должны были бы произнести, чтобы сказать, что он разгильдяй, безответственный человек, забывший, что его долг – забота о пассажире. Уверен, что всё это вам и в голову не придёт. Попав в такую ситуацию, вы произнесёте всего одно слово, в котором сконцентрирована вся та характеристика, которую вы желаете дать водителю. Тем более что это слово универсально: оно характеризует любого человека, какую бы ошибку он не совершил. А в нашем конкретном примере и сам водитель выразил бы своё отношение и к самому себе, и к происшедшему двумя-тремя словечками, облегчил бы душу, и вы с миром поехали бы дальше.

Так что в наш стремительный век, когда время дороже денег, бранные слова приобрели удивительную функцию: они стали заменителями многих понятий, обозначая не явление, как правило негативное, а отношение к нему. А это для многих удобно – выразить своё отношение к самым разнообразным житейским ситуациям одной и той же фразой. Главное, думать не надо, слова подбирать, сказанул – и всем понятно, и на душе легче. Но ни смотря ни на что, это примитивный способ общения!

И ещё одну функцию обнаружили у сквернословия. Оно зачастую заменяет собой физическую силу. В самом деле, чем может закончиться ссора двух подвыпивших приятелей, если бы не было у них готовых словесных форм «на все случаи жизни»? В лучшем случае дракой на кулаках. А тут прокричали друг другу в лицо одни и те же фразы и мирно сели допивать. Но это не выход. Мат – это одна из «бомб замедленного действия», которая разрушает организм человека, сперва только на «энергетическом уровне», а потом и на «физическом».

Из этого не следует, что надо материться всегда и по любому поводу. Лучше всё же воздерживаться. Находить альтернативный выход. От частого употребления бранных слов их профилактические свойства стираются, душа грубеет, здоровье ухудшается. И душе уже становятся неподвластны прекрасные порывы. А это грустно. Так что будем культурными, блин!   

Новый вирус.

То, что любая информация изменяет наше с вами сознание, сегодня знает, наверно даже школьник. Но, чтобы понять, как это происходит, потребовалось более полутора столетий. Каким образом на человеческий организм влияют не какие-то огромные блоки информации, а обыкновенные слова. Учёным удалось доказать, что каждое произнесённое нами или постоянно произносимое рядом с нами слово очень отчётливо влияет на наши же гены! Результатом этого влияния при упорном (положительном или отрицательном) воздействии через какое-то время становится не просто передача видоизменённых генов потомству, но и смена собственного генетического кода человека, касающегося темпов старения и срока жизни!

Не только человек обладает какой-то энергетикой, но и каждое его слово тоже несёт свой собственный энергетический заряд. А отсюда уже остаётся совсем один, крохотный шажок до начала Библии – «Вначале было Слово…». Следовательно, результаты воздействия слов на наши гены – более чем интересны, ведь речь идёт о продлении молодости (и наоборот) и о сроках жизни! А как выяснилось – ещё и о судьбе…

Очевидно, что разные слова «заряжены» по-разному, причём так же, как в обычной физике, зарядов может быть только два: либо положительный, либо отрицательный. Так вот, любая матерщина идёт со знаком «минус». Уже в 90-е годы XX (прошлого) века, группа учёных выпустила на основе своей диссертации книгу, в которой приводится масса примеров, связанных с наблюдениями за конкретными людьми.

Обследование в течение нескольких лет двух групп людей одного возраста, из которых одна – принципиальные многолетние сквернословы, а вторая – те, кто обходится без крепкого словца, показало, что у матерщинников очень быстро появляются возрастные изменения на клеточном уровне, а вслед за этим и разнообразные болячки. Во второй группе картина прямо противоположная. В частности, организм пятидесятилетней учительницы русского языка, несмотря на нервную работу, оказался моложе своего паспортного возраста на 13-15 лет!

Так что же это за разрушительная энергия, заключённая в словах родного русского матерка?.. Послушаем на этот раз, о чём свидетельствует история.   

Имя демона. «О трёхэтажных конструкциях» народного языка.

А свидетельствует история о том, что мат, оказывается, и не такой уж нам родной, как принято сегодня считать.

Бранные слова, это не что иное, как имена демонов, с которыми в незапамятные времена по различным поводам «общались» наши языческие предки! Все слова русского мата имеют то же самое демоническое происхождение.

Далёкие предки произносили имена демонов с одной из двух целей: либо ублажить (принося при этом кровавые жертвы), либо напугать. В последнем случае к имени демона присоединялись другие бранные слова, поскольку целью человека, стремящегося отпугнуть его, было доказать демону, что по степени непотребства он ему способен дать сто очков вперёд и знается с нечистью посильнее и похуже него.

А что делает большинство современных людей? Они матерятся с ближними, порой самыми близкими людьми, или призывают древних демонов просто так, для красного словца. И между прочим с тем же результатом, что и пращуры, которые взывали ко Злу, чтобы наказать кого-то за серьёзные проступки, – призывают это Зло себе на голову изо дня в день, из года в год. В итоге получаем вначале неприятности мелкие, потом всё более крупные: со здоровьем, детьми, любимыми, наконец, просто попадаем в полосу хронического невезения…

Многие полагают, что мат – глубоко русская традиция. На самом деле сквернословие на Руси примерно до середины XIX века не только не было распространено даже в деревнях, но и очень долго являлось уголовно наказуемым! Ещё при царях Михаиле Фёдоровиче и Алексее Михайловиче на Руси выматерившегося человека подвергали публичной порке. А народная мудрость утверждала и утверждает, что в семье сквернослова нет мира, а сама склонность к матерщине всегда сопровождается и другими пороками – начиная алкоголизмом и кончая всевозможными формами бытовой агрессии. Доказывать эту мысль не надо – достаточно оглядеться по сторонам. Подобная точка зрения сформировалась, укрепилась и долгое время существовала в виде традиции, в течении первых десятилетий после Крещения Руси и, следовательно, связана с церковью.

Сквернословие – обращение к Сатане и скрытое его прославление.

Ругань противоестественна. Хотя её и можно считать своего рода применением языка, причём достаточно распространённым (бранные слова и выражения присутствуют, наверное, во всех языках мира), по своей сути она противоречит всему языку. Брань и язык носят задачи прямо противоположные. Цель языка состоит в объединении людей. Люди говорят между собой, чтобы лучше понять друг друга. Без этого невозможно действовать и жить сообща. У ругани цель иная: её задача – не сблизить, а наоборот, разобщить людей, провести между ними границу. Бранясь, человек показывает другому, что тот зря претендует на понимание. Он должен держать дистанцию, знать своё место. И место это может оказаться самым ничтожным.

Исходной точкой возникновения ругани можно считать схватку с врагом. Брань – это не только обмен ругательствами, но и битва, сражение. И сегодня «поле боя» и «поле брани» для нас синонимы. В древности, встречаясь с противником лицом к лицу, человек не сразу пускал в дело оружие. Сначала вместо оружия идут в дело слова. Если поединщики говорят на одном языке, они могут хвалиться своей сноровкой и силой, пытаясь запугать врага и тем стяжать себе психологическое преимущество. Оставить похвальбу противника без комментариев – значит признать, что он тебя превосходит, проиграть словесную схватку («базар»). Отвечая, можно похвалиться самому, а можно свести его хвастовство на нет, опрокинув слова словами.

Насмешка, шаржирование имеет непосредственное отношение к ругани. «Поругаться» изначально значило «надсмеяться». Обидные слова (хам, очкарик, ботаник, козёл, бык, свинья, и тому подобные) – это тоже ругательства.

Назвав человека, к примеру, «свиньёй» – это в тайне желать видеть в человеке свинью.

Можно ведь намекнуть, сказать как-то без ругательств, найти альтернативу ругани.

Назвать человека по его недостатку (например, обращение к человеку в очках – «эй ты, очки!») – обидчику – смешно, жертве – обидно. А ведь, в подобную ситуацию может попасть и обидчик!

В уличной сутолоке, назвав человека хамом, можно не заметить, что ты ругнулся. На самом же деле именем хама мы уподобили жертву нашего обращения библейскому персонажу, прославившемуся себя не лучшим образом.

Вопрос лишь в том, что люди ожидают от слов.

Если допустить, что слова могут изменять мир, не стоит их высказывать так легко, – ведь придётся отвечать за каждое действие вылетевшего слова. Если слова имеют силу действия («магия слов»), можно превратить человека словом в свинью. Впрочем, и в обыденной жизни, сея брань и рождая обиду, бранчливый способствует освинению мира. Некоторые же формы брани прямо построены на ожидании эффекта от сказанных слов.

По существу, такая брань представляет собой магические формулы, предназначенные творить зло. Их структура включает в себя обращение к человеку и пожелание несчастий, которые должны с ним случиться.

Когда эти формулы возникли, люди верили в их силу, поэтому, скорее всего, немногие пользовались ими. Тот, кто прибегал к ним часто, был колдуном или ведьмой. Если же такую формулу («заклинание») произносил обычный человек, то это было вызвано тем, что выходит за пределы обыденной жизни, и поэтому неудивительно, что от такого события ждали последствий, способных потрясти мир или хотя бы перевернуть жизнь и погубить ненавистного человека.

Вкладывающий в проклятие свою душу этим делал её причастным злу, которое пророчил другому. Эта сторона проклятия, хорошо осознаваемая нашими предками, делала его особенно страшным. Проклиная, человек как бы подводил под своей жизнью черту, отдавая всё своё будущее той тёмной силе, которая взамен должна была сокрушить врага. Две жизни приносились на алтарь мести, человек срывался в бездну и увлекал в неё другого.

Сегодня острота переживания проклятия утрачена. Люди готовы призывать друг на друга разверзшиеся небеса по малейшему поводу, не замечая мистического характера произносимых ими слов. Некоторые магические формулы потеряли адресность и даже содержание, осталось лишь выражение некой угрозы: «да чтоб тебя!», – говорит человек, споткнувшись о торчащую из земли проволоку, и не замечает, что оказался на пороге проклятья.

Матерщина по своей структуре подобна проклятью, она тоже – магическая словесная формула. Матерная брань наиболее оскорбительна, когда не скрывает этой своей природы, когда она адресна и действительно направлена против конкретного человека. Но чаще брань прячет своё лицо.

На первый взгляд в мате нет ничего магического. Матерщина, как определяют её словари, – это просто слова определённого содержания. То, что речь человека может быть густо усеяна ими, не представляет из себя никакой загадки. Подобным же образом в языке существуют многие слова-паразиты.

Человек, не умеющий говорить связно, испытывает затруднения на стыке слов. То, что он хочет сказать, находится в его уме. Мысли сталкиваются одна с другой, не зная никакого порядка. Речь же требует, чтобы из этого хаоса человек вытянул – как нитку из пряжи – определённую последовательность слов. Речь линейна, нельзя сказать всё сразу, но только – одно за другим. К тому же от того, как выстроятся слова, зависит понятность сказанного. Речь должна соответствовать грамматической модели, принятой в языке. Профессиональный оратор не задумывается над этим, для него составляет проблема высказаться. Человек же, не привыкший говорить длинные речи, испытывает затруднение всякий раз, когда ему приходится что-то рассказывать. И в тот момент, когда у него на языке не оказывается нужного слова, с него соскальзывает слово-паразит, не давая речи оборваться молчанием. Но лучше промолчать, чем нести всякую чушь. Но прервать молчание, означает начать говорить заново, что требует большего расхода энергии, чем беспрерывное продолжение речи. Пустые слова, образуя мостик между словами, которые что-то значат, выполняют роль «смазки», сохраняют непрерывность речи и этим экономят говорящему силы.

Чаще всего в роли таких слов используются указательные частицы – «это», «вот», «значит». Помимо них, роль «смазки» играют и другие, начиная от общепринятого «ну», «э», «э-э-э-…», и кончая диалектическими и специфическими «дык» и т.п. Используемые в этом качестве, они не имеют за собой никакого значения, к тому же они, как правило, не велики по длине, что снижает затраты энергии, расходуемой впустую.

Матерные слова имеют совсем другую природу. Они принадлежат к разряду табуированных слов. «Табу» – слово полинезийского происхождения. В современном языке им легко могут назвать любой строгий запрет. Однако то, что для обозначения запрета, играющего значительную роль в архаических обществах, потребовалось особое слово, подсказывает, что здесь дело не только в строгости. Человек, нарушивший табу, подлежал наказанию, часто – смерти. Почему? Не потому, что он преступил установления общества, – это лишь внешняя сторона. Хотя табу и налагалось людьми, это были не просто люди. Это были вожди; право налагать и снимать табу определялось не самим авторитетом вождя, а тем, что создавало этот авторитет. В Полинезии вождь считался обладающим особой сверхъестественной силой – маной. Именно обладание маной и делало человека вождём. Всё, в чём по убеждению полинезийцев заключена мана, они считали святым. Ману можно было утратить, и чтобы этого не случилось как раз использовали табу, путём запретов регулирующее отношения человека и сверхъестественного. Таким образом, слово табу может быть использовано только в том случае, если обозначаемые этим словом запреты регулируют не человеческие отношения, а отношения человека с миром сверхъестественных сил.

Использование слов занимает в этих отношениях не последнее место. Слово, если это существительное, выполняет прежде всего функцию имени. Назвать по имени – это то же самое, что окликнуть, позвать. И если обычный человек слышит зов, лишь находясь поблизости, то сверхъестественные силы услышат всегда. Поэтому, например, человек боится называть смерть своим именем (услышит – ещё придёт) и называет мёртвого покойником, усопшим, используя метафоры там, где не решается говорить прямо.

То, что матерные слова подлежат табу, свидетельствует об их сакральной природе. Корни матерщины лежат в язычестве. Не все слова, которые мы сегодня считаем матерными, восходят к языческому культу, но тем, что люди матерятся, мы обязаны, скорее всего, ему. Языческие обряды, посвящённые самым разным богам, часто принимали формы, оскорбляющие нравственное сознание обыкновенного человека. То, что творилось во имя богов, не могло происходить в обыденной жизни, это бы сочли преступлением. И хотя в обыкновенной жизни отношения между полами регулировались общественными установлениями, призванными обеспечить стабильное существование общества, во время языческих праздников, как правило, посвящённых богам плодородия, практиковалось всевозможное бесчинство.

Ситуация резко изменилась с принятия христианства. Идеал нравственности, воспринятый вместе с Православной верой, обязывал обуздать речь. Матерные слова должны были выйти из употребления. Однако этого не случилось.

По законам лингвистики, жизнь слова в языке определяется его употреблением. Если матерщина была частью языческого культа, то прекращение идолослужений (исчезновение той ситуации, в которой употреблялись эти слова), должно было привести к тому, что эти слова должны были устареть и исчезнуть. Но и в том случае, если мат допускался и в обыденном употреблении, он был жёстко привязан к «постельной теме». «Перевод» этой темы на язык христианского брака также должен был снизить, а не увеличить частоту употребления матерных слов. То, что случилось в действительности, свидетельствует о том, что мат – не просто языковое явление.

Снова обратимся к Библии. Сквернословие – грех. Первый грех, человек совершил ещё в раю, когда нарушил запрет, установленный Богом. Хитрость змея проявилось в том, что он обратил внимание на запретное дерево как на что-то особенное. В самом запрете нет искушения. Искушение начинается тогда, когда мы начинаем подозревать, что запретный плод имеет свои хорошие стороны.

Слова-паразиты, мат, – это свидетельство бессилия человека выразить свою мысль, признак слабости, а не силы. Их использование делает речь невыразительной, пустой. Каждое такое слово указывает на место провала, где человек не справился со своим языком и оставил смысл без выражения.

Матерная речь агрессивна.

Можно сказать, что матерщина ведёт самую настоящую войну против русого языка. Она способна расширять свой словарный запас, имеет свои устойчивые словесные формы и фразеологизмы. Острие мата направлено на замещение простых, наиболее употребляемых слов. В конечном счёте, матерщина, претендует на то, чтобы создать свой язык, параллельный русскому языку, или пропитать собою весь русский язык, слившись с ним в блудном экстазе. На руку мату играет и то, что он представляет собой определённый стиль речи. Распространённый среди простого народа, не тронутого образованием, он стал своего рода символом народности языка. И в качестве такового сегодня выглядит привлекательным даже для интеллигенции.

Сегодняшний матерщинник и не мыслит быть бунтарём, наоборот он жаждет не отличаться, быть таким же как все. Мат уже не звучит как бунт против Бога. Это ему позволяет прекрасно себя чувствовать и в светском, атеистическом обществе. Тем более кажется важным указать на его суть.

Матерщина не просто ругань, стремление одержать верх над противником в словесной стычке. В конечном счёте, она направлена не против людей, а против Бога, за что и получила именование «чёрной ругани». Материться значит «ругаться по чёрному». Чёрный цвет ещё с дохристианских времён относился к силам зла. Поэтому мат носит чисто магический, сакральный характер. Мат – элемент служения Сатане, проникший в светскую жизнь. Каждое матерное слово – это хуление Бога и прославление Сатаны. Поэтому не случайно, что нецензурные слова у матерщинника заменяют молитвы. В трудные минуты, в почти безвыходной ситуации, в тяжёлом труде он не ищет помощи в обращении к Богу, а матерится. Всплеск энергии в матерном слове, – и дело движется, хотя толкает его зло, которому тем самым отдаёт себя человек. Работа со злостью может быть эффективной. В результате воспитывается условный рефлекс: плохо тебе – матернись. Так человека отлучают от Бога. Всё равно, что «продать душу» Дьяволу.

Поэтому следует сказать чётко и ясно, что матерщина – это служение Сатане, которое человек осуществляет по собственной воле и публично. Возможно, что это достаточно страшно, чтобы сподвигнуть человека обуздать свой язык.
Не перевелись ещё здравые, сознательные люди – не только Православная Церковь вовсю бьёт тревогу – многие исследователи и учёные обращают внимание на то, что мат грозит стать чуть ли не альтернативой нормальному русому языку, что сквернословие наносит вред не только духовному, но и физическому здоровью нации. Но слышны ли эти голоса?.. Время покажет, а жизнь расставит всё по своим местам.

Автор: Виталий (Проект «НЕПОЗНАННОЕ»)
wwwnepoznannoe.org